Давным — давно, в те благословенные времена, когда я еще жил в «поселке городского типа», моя бабуля решила завести порося. Сарай был на отшибе и за ним собирались «пропитошки», в формулировке бабули. Прятались там от жен и распивали, таСазать… Тогда еще мультик был про дождик — Капитошку, и когда я ходил и распевал его песенку: «Пропитошка — это я! И все вокруг мои друзья!», бабуля сильно ругалась, а я не мог понять почему.
Так вот, пропитошки те налили один раз красненького гуляющему розовенькому. А зверушки спиваются на раз. Вот и наш тоже спился. Стал алкашей доставать нагло, требовал дань. Похудел. Отрастил бивни. Покрылся бурой шерстью и сбежал. Жил в лесу. А когда сильно горели жабры, возвращался в поселок, подкрадывался сзади к алкоте, несущей бутыли в авоськах, разбегался, выбивал из рук поклажу, бутылки бились, а он жадно лакал. А подойти к нему боялись — бивни, понимаешь. Потянулись по поселку тяжелые слухи про чупакабру, оборотнях и мокеле мгенге.
Но однажды под осень он вернулся. С похмела по холодку залез в дедов ватник, застрял мордой в рукаве и задохнулся. Вот такая сказочка, дорогие мои детишечки, всё как у людей. Жил грешно и умер смешно.