(Публикуется практически вопреки отчаянным попыткам автора этому воспрепятствовать:»Да какой из меня писатель?! Да это все так, баловство, мысли впроброс на злобу дня и вообще фигня».)
Вечер Кузьмы Эрдынеева начался так же, как и шестьдесят два предыдущих, которые он видел за всю свою жизнь. Великий белый шаман делил сутки на полярную ночь и полярный день. Наступал сентябрь. Был вечер. Перед долгой зимней спячкой шаман решил прочесть газету, чтобы запустить в свои сны новых удивительных персонажей, которых не встретишь в тундре. Прессу забрасывали в стойбище на вертолете вместе с огненной водой, спичками и патронами к его старому «Манлихеру». Огненная вода и газеты кончались быстрее патронов. Вертолет летал все чаще и чаще. Ильич, как звали шамана летчики то ли за паспортные данные, то ли просто за лысину и треугольную бороду, был в курсе самых последних новостей.
Пора было отходить ко сну, шаман собрался бросить газету в престарелую лайку, чтобы соблюсти традицию, но тут его взгляд упал на гороскоп, сиротливо ютящийся на последней странице. Великий Дух тундры Ы-Кыргын!!! Уж он то знал, как правильно читать гороскопы! Основы этого искусства ему преподали еще в Высшей школе Государственного разведывательного управления на шаманском факультете. Нужно было читать каждую седьмую букву с начала текста и каждую тринадцатую с его конца. Эрдынеев уже давно подобным образом читал и газеты, и журналы, и даже Викторию Токареву, которую любил не за вязь сюжетов, а за форму нижней части туловища. Друзей он уверял, что ничего не теряет в смысловом плане, а эмоциональная окраска произведений становится даже богаче. «Кузя, Хозяин просит еще несколько ураганчиков для пендосов. У него проблемы с признанием Осетии, надо помочь хорошему человеку, займи этих уродов чем нибудь, пусть поразвлекутся. Всегда твой Юстас». Сон придется отложить на пару часов. Изменившись в лице так, что старая лайка завыла хором, Кузьма Эрдынеев взял ирландский бойран, который любил больше шаманского бубна за звучность и благородное кельтское происхождение, и, вздохнув, вышел из яранги. Место силы было рядом, его же использовали и как вертолетную площадку. Разговор с духами Нижнего Мира не занял много времени. Великий Дух тундры Ы-Кыргын оказал протекцию, что неудивительно, учитывая количество совместно с шаманом выпитой огненной воды.
«Почему пендосы дают моим ураганам такие дурацкие имена?! – сетовал потом Кузьма вертолетчикам – какой, нахрен, Густав?!». Настоящие имена его ураганов отличались, признаться, куда большим изяществом: Квазипюпитр, Воспаридзе, Огранкажести, Пердимонокль – все и не перечислишь. Цунами, которое смыло блядей со всех побережий Индийского океана, Кузьма любовно назвал Марусенькой Смирновой, в эту девушку он был влюблен в третьем классе, она работала поварихой в интернате и превосходила по поражающей красоте даже Викторию Токареву. В тот вечер Кузьма лег поздно – сильно болела голова после выпитого вместе с духами. Только через пару часов шаман смог побороть в себе приступы дурноты и, почесав нижней левой рукой все три яйца, отошел ко сну. В тундре так умел только он. Утро наступит весной, это он знал точно.
P.S. Вождю пиеганов Коцлипацливроцликоатлю, что в переводе означает: «Грязное перо белого аиста, залетевшего в резервацию случайно», поступил приказ прибыть в Пентагон. Ничем хорошим это кончиться не могло, задание выполнено не было. Как можно остановить ураган, имени которого не знаешь? Даже самый тупой литлпум (кошка) знает, что без настоящего имени управлять нельзя ни предметами, ни людьми. А тут – ураган. Все шаманы резервации бились три дня и смогли только чуть-чуть ослабить Густава. Единственное, что немного повышало настроение – ящик огненной воды, присланный старым другом Кузьмой из России. Будет чем залить горе по возвращении. «Интересно, как же Кузька обозвал этот?» — подумал Коцлипацливроцликоатль, садясь в Хаммер министерства обороны США.
Александр Васеха