К концерту Александра Яковлева надо готовиться заранее, за неделю-другую, посматривая на тизеры, которые он развешивает в соцсетях. Вот афиша, исполненная с нездешней эмоцинальностью сыном-солнышко, Вовкой. Вот давно знакомое имя композитора Андрея Зеленского с неясным намеком на предстоящий сюрприз. Вот считают гитары, которые зазвучат на концерте: теперь их четыре. Вы ведь помните, что в коллекции музыкальных инструментов Яковлева насчитывались сотни инструментов, и он на всех играет?

Уходя с концерта, я всякий раз думаю: знаю ли я Яковлева-гитариста? Нет, он всегда удивляет. У него словно стоит за спиной некий арсенал звуков, стилей, мелизмов, ритмов, аранжировочных элементов, мелодических ходов, и он, не глядя, достает оттуда нужные и ткет эту музыкальную ткань. Знает ли Яковлев-гитарист себя? Нет, он всегда удивляется моему слушательскому восторгу. И когда я рассказываю, как плакала взахлеб, задыхаясь от навалившейся красоты, над его инструментальной пьесой, невыразимо прекрасной, как Ботичелли, как Италия, — он снисходительно возражает: «Да нет в ней ничего особенного». Ага, тебе — «ничего особенного», а люди смеются и плачут.

Этот его парадокс я приметила еще в газете «Мужики!», куда в середине девяностых завлекла чернокудрого мента без журналистского опыта, обольщенная его ярким авторским стилем и глубоким погружением в мужскую тематику. Оружие, парашюты, какие-то хитрые драки и бойцовские штуки. Хотя на самом деле я, конечно, уже тогда запала на уникальный васехинский темперамент, на выразительный голос с крупными каплями этники, на неистовство гитары с авторским строем. Мое джазовое нутро срезонировало с будущим мультиинструментализмом, поисками жанра и стиля, карнавалом полиритмии, за которыми стоят большая работа, вдумчивость и радость существования во всем этом богатстве.

На концерте я не успеваю разложить это по полочкам. Музыкальные находки и песенные образы бьют наотмашь. «Убийца с лицом незнакомым и женщина без головы». Какова романтика? «Общество мертвых поэтов». Какова компания? Как любит говорить сам Яковлев, «пойте про любовь и утрируйте дикцию».

Минималистские, лаконичные, расплывающиеся в воздухе звуки клавишных обращают меня в слух. Это знаменитый Блюз До минор Инны Желанной, абсолютно гениальный блюз, где каждое ассиметричное сочетание звуков драгоценно. Голос гуляет по октавам и непередаваемо опевает главное слово – «легко». Саша, откуда октавы? «Я же не могу спеть как Инна, пою по-своему», — с легким упреком возражает Яковлев. Действительно, о чем это я. Песня женская. И то, что у Инны звучит как меланхоличный отрешенный заговор на расставание, у Яковлева — по-мужски жесткая, неотвратимая, ни шагу назад, констатация разрыва.

Блюз начинен двумя гитарными соло. Это надо видеть, конечно: руки бессильно брошены на замолчавшую гитару. «И когда в тишине ты услышишь мой блюз, ты захочешь ко мне, ко мне». И тут он таки возвращает гитару, и дальше идет поток, захватывающий тебя целиком, на фоне таких бережных клавиш, так тонко поддерживающих гитару триолями и диссонансами, что даже своим слухом боишься это взаимодействие потревожить. Просто послушайте, как это звучит — страсть в пиано-пианиссимо.

За клавишными — сюрприз концерта, ученик Андрея Зеленского Сергей Виноградов. Когда-то Андрей говорил его отцу: «Пусть записывает всю музыку, что сейчас приходит ему в голову. Пока классическое музыкальное образование не выработало в нём комплексов, тормозов, «можно-нельзя» и прочей ерунды. Пусть записывает настоящее, пока оно прилетает». Сергей играл в куче коллективов, решили с Яковлевым поиграть вместе — вот оно, настоящее, и прилетело.

Прилагаются сюрпризы репертуарные: неожиданный кавер на психоделическую «Плоскость» БГ, которую Сергей Соловьев использовал в фильме «Асса». Яковлевский «Романс» – скорее мелодекламация, красивые образы, красивые проигрыши, очень красивая миниатюра, выписанная тонким и ясным музыкальным почерком. Хороши неожиданности звукоизвлечения: когда даже спиринская скрипка вдруг звучит как таинственная фолк-дудка. Интересно, если запеть рядом с Яковлевым, это получится народный, «белый», этнический голос?

И уже вдоволь нахлопавшись и накричавшись, остается только интеллигентно сказать напоследок: «Жаль, что мы так и не услышали песню про ботинки. Может быть, в следующий раз?» Да, Саш?

Через час – юбилейный концерт Александра Яковлева в «Феста-холле». Бегом!