«ГАУДЕАМУС » сентябрь, 1990
Пересказывать музыку словами и писать о’ поэзии в прозе — самые последние и ненужные из всех занятий. И я не стану писать о том, что и про что играют «Новые ворота». Читайте и слушайте…
Будто бы темнотой обрушился целый мир со своей бесконечной красотой и столь же бесконечной мерзостью. На самом же деле просто начался очередной концерт «Новых ворот» в городском планетарии. В зале уже не было свободного места и еще не было места для одиночества. Кто-то всю жизнь безуспешно пытается убежать от него, обмануть его, укрыться от него в шумной толпе, показывая преследователю дрожащий кукиш до тех пор, пока не почувствует на плече такой знакомый холод его руки. Кто-то обручается с ним, клянясь в верности до гроба, самолично протягивает ему руку, но вместо безразличного холода находит сотни, тысячи невидимых теплых человеческих руки все равно не изменяет своему суженому.
А те, о ком я хочу написать просто приглашают ненадолго окунуться в него или просто прикоснуться…К одиночеству, «по дороге туда» вел Шуркин голос, одетый в свою беспокойную гитару. И все слушали и шли, еще вместе, еще не зная, куда ведет их дорога, за «воротами». С полночного балкона летят красные огоньки.
«Земля дает настроение, а слова — космос». Каждое слово с жестокостью хирурга вонзается в тело, чтобы вытащить оттуда и показать всем ваше, только ваше, родное, единственное, любимое, показать Его. Ваше одиночество с каждой новой песней «Новых ворот» растет в продолжение концерта, словно ваш ребенок. Вначале он не кажется вам серьезным и страшным. Все также гармонично переплетается классическая гитара Андрея с Шуркиной, лишь изредка дергая изнеженное ухо «неправильной» ^ноткой. Все так же печально поет Наташина скрипка.
«Но, — продолжает Нос, рассматривая свое отражение в полированном серванте, — когда у пишу стихи, я слышу барабаны, голый ритм. Хотя рассчитываю всегда на Шурку, его голос, его манеру в конце концов на всю его жизнь».
А стихотворение получается из одной фразы. Потом приходят другие слова, складываются в цепочки со своим ритмом, своей мелодией звуков, тем, что называется «музыкой языка». А разве нельзя назвать музыкой ряд зрительных образов, рождающихся в сознании благодаря «воротовским» песням? Или цепочку возникающих чувств и мыслей? Или голос Наташиной скрипки не нуждается ни в какой усилительной аппаратуре и проникает непосредственно в наши сердца?
Невероятно, но я сначала в темноте и спешке забыл включить ее микрофон и никто этого не заметил. Скрипка прекрасно обходилась без направленного движения электронов. Ее песня завораживала… Загадочнее, зверьки по имени «мурашки»‘ решили прогуляться по моей спине……
И все остановилось. «Звонил Ростик, сказал, что Нос в больнице две недели без сознания…» А дальше скажи, что все это шутка. Молчание.
Нет, не шутка, В памяти прокручивается один из последних разговоров: «Поволжский пир… Последнее море… Новый альбом…» А еще, Андрюха, в нем, конечно же, будут колыбельные.
А лотом выключили звезды и включили свет. И все увидели себя. других и то, что одним существом в зале стало больше. Шура запел «Здесь…»
И именно здесь, в одноместной палате, я и нашел Носа, небритого, с козлиной бородкой и обнадеживающей улыбкой. «Андрей, я записал два «Альтравокса». Это замечательно. Данной фразе можно обрадоваться значительно больше, чем самому существованию «Альтравокса».
В одноместной палате не хватило места одиночеству.
И оно заполнило собой небольшой планетарий. Казалось, что именно Оно сидит рядом, а не самый близкий и родной человек. Звучали хорошо знакомые всем «Ольга», «Холи»,»Колыбельное шоу» (эти два слова стоят целой песни), но все было по-другому. Те несколько ‘новых песен объединили все остальные и осветили их совершенно другим светом. А под донец была «Колыбельная». Всегда в конце должна быть колыбельная…
И я задаю Носу свой последний вопрос. В лоб и наповал. «Зачем ты пишешь?» «Можно, я закурю? Сейчас я начну волноваться, ‘»- отвечает Нос и достает пачку. -Что такое рок-н-ролл вообще? Это есть некий момент единения слушателей, зрителей. Это заставляет их стоять на концертах — со сжатыми кулаками и чувствовать себя со всеми вместе.
А «Новые ворота» для того, чтобы, напротив, почувствовать себя бесконечно, невыразимо одиноким, как это есть на самом деле».
Андрей Колесов.