МИХАИЛ ГАЛЬЦОВ (БЭНСОН)
Единственный в Нижнем Новгороде белый негр, в смысле, — B.B.King. Морской офицер в отставке. Лучшие и самые яркие воспоминания — о службе на эскадренном миноносце «Дохлый» (официальное название «Вдохновенный» — см. книгу М. Гальцова «Белые перчатки»).
Ныне — офицер таможенной службы, «дает добро». Литератор, поэт и музыкант.
В разные годы сотрудничал с нижегородскими музыкантами А. Розиновым («МОПР»), А. Цыбиным (А. Цыбин), А. Яковлевым («Новые ворота»). Публиковался в «Ленинской смене» старого созыва:
«Ночью над моим диваном
Гаснут света блики.
О себе писать не стану-
Я и так великий».
Бэнсон.
Природная скромность и интеллигентность не помешали нашему большому (во всех отношениях) другу украсить свою жизнь яркими и запоминающимися событиями: торговля спиртом «Royal» в арке «Нижегородского рабочего», показательный спарринг с А. Яковлевым, дрессировка домашней черепашки и ее безумной хозяйки, занятие научным алкоголизмом с А. Цыбиным, участие в музыкальном «Проекте А.Ц.» (худ. руководитель — Михаил Фролов) и т.д. и т.п.
Предлагаемая вашему вниманию монография об истории мировой рок-музыки является, на наш взгляд, наиболее ярким прозаическим произведением М. Гальцова (Бэнсона), и , вне всякого сомнения, заслуживает серьезного изучения историками и адвокатами описанных персонажей.
Александр Яковлев
LONG LIVE THE ROCK’N’ROLL
1. Santana
2. Зигги
3. Black Sabbath
4. The Sting
5. ABBA
6. Отель Калифорния
7. С Бодуна
8. On the bitch
9. Pet shop boys
10. 1812
11. Как один чувак лохов разводил
12. Философия
13. Сотворение мира
14. Red house
15. Yesterday
16. Один взгляд
17. Roll over Beethoven
18. Ясная Поляна Forever
19. Гитарная история
20. Хорошему человеку плохо
21. Вудсток
22. Джексон
23. Начало
24. Ван Хаолинь
25. Jumping jack flash
26. Yellow river
27. Девушка с жемчужными волосами
28. Конь Тугезе
29. Rock-n-roll
30. Винсент Д.Фернер
31. Smoke on the water
SANTANA
Некоторые думают, что «SANTANA» — это джинсы. Нет, джинсы называются «Врангель», а Сантана совершенно живой человек во плоти и крови, да к тому же еще и гитарист. Вот краткая история этой удивительной личности.
Люди в Мексике были поголовно заняты своим делом. Большинство, конечно же, участвовало в съемах «Марианны», «Просто Марии» и «Дикой рожи». Некоторые собирали кофейные зерна, чтобы потом выгодно продать и спокойно коротать долгую холодную зиму. Карлос тоже собирал кофе, временами прерываясь на сиесту и курение травки. Еще он играл на гитаре. Все было спокойно в этом царстве-государстве, но подули злые ветры и пригнали белый корабль «Гранма», с которого сошли веселые люди: Панчо Вилья, Эмилиано Сопата и Хоакин Мурьета.
Захватив почту, телеграф и вокзалы, они устроили революцию. Всех недовольных просто закапывали в землю — и дело с концом. Во многих местах она казалась живой, так она шевелилась.
Карлос почуял, что дело пахнет керосином, приторочил к спине гитару, сам привязался к бревну и вышел в открытое море. Его долго носило в океане без воды и пищи. Хорошо, что рядом оказался Тур Хейердал на своем «Кон-Тики», он и спас Карлоса от неминуемой гибели. Через год плот прибило к берегу рядом с Сан-Франциско. Обо всем, что было дальше, писала газета «Гудок» от 32 февраля 1992 года.
ЗИГГИ
В шестидесятые много всякого случалось: и «моды», и «хиппи», и «free love», и убийство в Далласе, но это все там, за железным занавесом. Занавес этот — метров пяти в высоту — стоял тогда вдоль всей нашей границы, поэтому нам было совсем не видать, что в мире творится. Если кто-то и пытался к нам прилететь, то эти «локхиды» сразу сбивали — и все дела. Но однажды…
Четверых бойцов унесло на мирной советской барже Т-34 в открытое море. Захотелось людям посмотреть «заграницу». Может, все бы и обошлось, но провиант с горючим кончились, и они стали дрейфовать и жевать свои сапоги. Никто — даже сам ротный старшина! — не знал, что с ними. По всему миру в те дни была популярна песня: «Как на Тихом океане тонет баржа с чуваками…»
Прибило их к Америке, попросили парни первым делом «кока-колы» и политического убежища. Решили там остаться. Бал среди героев один по фамилии Зиганшин. Все американцы его звали Зигги. Так вот: этот Зигги уехал через год в Англию, придумал себе псевдоним «Стардаст» (то, о чем вы сейчас подумали, к этому ни малейшего отношения не имеет), сменил фамилию на Bowie и стал жутко популярен.
Вот как пишется история.
BLACK SABBATH
Бирмингем — город насквозь промышленный. Особенно развита тяжелая. Это не какой-нибудь там портовый Ливерпуль — понимать надо! С экологией там всегда было погано, а потому люди мерли как мухи, успевай только катафалк заказывать. Картина мрачная, что и говорить. И молодежи деваться почти некуда: или иди паши на тракторный, или на кладбище, ямки копать.
Четверо наших героев выбрали второе. Оззи, Тони, Билл и Терри трудились в поте лица, копая могилки на одном из многочисленных кладбищ Бирмингема. Как-то раз к ним подошел музыкант из похоронного оркестрика и спросил: «Ребята, играть, кто может? А то на жмура идти не с кем. Четверых нам как раз и надо!» Ребята, не долго думая, согласились, и похороны, что называется, удались. Музыкант дал им четыре сольди, бутылку водки и ушел, а они после этого побросали лопаты и создали группу «Earth». Успеху им по началу не было. Они играли на «досках», где танцующие корчили им страшные рожи и орали: «Хорош мутить! Не на похоронах же!» Пришлось сменить название на «BLACK SABBATH» и записать диск «Похороны в Одессе».
Далее следы группы теряются. Что с ними? Где они? Неизвестно… Знаю только, что Ozzy в Москве бывал. Инкогнито, естественно.
THE STING
С детства этого человека преследовала навязчивая идея: он хотел стать учителем английского языка и литературы. В школе, когда учителя спрашивали его: «Гордон, кем ты хочешь быть?» он не отвечал как другие детки, что, мол, министром, банкиром, водолазом или проституткой. Нет, он говорил твердо: «Хочу быть учителем, и баста!» Учителя все просто диву давались, а директор прямо так и заявил: «Вот, господа, еще один крэйзи…» Закончив экстерном школу при Кентерберийском соборе, Гордон поступил в Оксбридж. Закончил и попал по распределению в глухое английское село.
А там для его «ай-кью» ни черта не было. Полупьяные деревенские ребята в грязных сапожищах, самодельное виски и толстые пейзанки. Танцы в клубе под магнитофон, семечки и окурки на полу. Гордон от всего этого ужасно страдал.
В школе тоже все было не так. Тупые ученики, интересующиеся только «Пентхаузом»; директор школы, читающий только про «Манчестер Юнайтед», и грязный сортир, где на стене было написано: «Гордон — казел». Нормальный человек ни дня не стал бы там жить, но Гордон пару годиков протерпел, а с горя увлекся музыкой. Да так, что создал «Police». Что дальше было, вы и без меня уже слышали…
АВВА
Что их звали Анни-Фрид, Агнета, Бьерн и Бенни, знают даже некоторые пенсионеры. Несколько долгих лет и зим многие только и делали, что слушали «Money, money» и носили авоськи из мешковины, на которых народные умельцы незатейливо изображали скандинавских знаменитостей. Огромная страна разделилась на два непримиримых лагеря: одним нравились «Бони Му», а другим «АВВА». Что поделать — на вкус и цвет… Те, которые балдели от черных, выставляли в окно кинаповские колонки и с криками «Даешь Джамайку!!!» врубали «Sony». Поклонники европейского стиля тоже даром времени не теряли: танцевали под «Dancing Queen» и писали на стенах «Niggers beware».
Сами музыканты тем временем творили. Не знаю, как там «Boney M», но АВВА в восьмидесятом выпустила «Super Troup», и его никто не стал слушать, кроме заядлых некрофилов и патологоанатомов. Ужас сковал ряды поклонников. «Супер Труп» — это ж додуматься надо! Ну, а когда они выпустили «Abbaskassward» , все от них и вовсе отвернулись. Печальная история, но плакать не надо, потому что в Швеции есть еще «Roxette» и «Ace of bace». Ремембэ?! Хэппинэйшен?!
ОТЕЛЬ КАЛИФОРНИЯ
Наступила пора Белых мух. Темные облака неслись над уснувшими чумами и вигвамами. Все пернатые, кроме дятлов, устремились на юг. Застарелый ревматизм приковал к инвалидной коляске пухлого пошляка Швейка. Вот, вкратце эпигноз погоды, которая сопутствовала поездке «Sex Pistols» по американским градам и весям. «Pistols» были очень грубыми парнями: пили шнапс, жрали наркотики и беспрестанно занимались модным в то время сексом. Ужас что творили!
Джон Гнилой в перерыве между концертами пошел к знакомому стоматологу ставить импортные пломбы, а Сид подцепил какую-то Нэнси и затащил ее в отель «Оверлук». Все вокруг отеля в одну минуту завалило снегом, автобусы ходить перестали, и связи никакой не было. Тут-то у Сида чердак и поехал. Пришил он Нэнси кривым охотничьим ножом, а сам умер, потому что все ему надоело…
Весной в «Оверлук» приехали «Орлы» и «Цыгане». Так просто — побалдеть, а заодно и песенку написать. Песня получилась замечательной, но «Оверлук» портил все рифмы, и его заменили на знакомое всем теплое слово «Калифорния». Дальше вам известно.
С БОДУНА
Вся эта бодяга началась еще тогда, когда земля была плоской и держалась на трех слонах, трех мартышках, трех попугаях и трех же удавах. Хотелось бы посмотреть, как все это выглядело. Удавам, вероятно, хуже всех приходилось. Но — ближе к делу.
В те далекие времена питекантропы, неандертальцы и лопари уже заметили, как странно ведут себя испортившиеся фрукты. Безжалостно выброшенные в мусорные баки, они начинали бродить со страшной силой. Люди нюхали и падали, как подкошенные.
Так была открыта брага. Через пару столетий додумались ее перегонять, что бы получить не что иное, как С2Н5ОН*. Додумались в Шотландии. И совсем не Кристофер Ламберт, а другой совершенно мужчина, который никому не сносил головы большим мечом, а тихо сидел в своей лаборатории и занимался созданием гомункулуса. Звали его, конечно же, Мишель, а фамилия Нострадамус. Ничего бы такого и не случилось, если бы к нему в подвал не зашли четверо неразлучных пьянчужек-музыкантов. Отложив в сторону свои волынки и большой «калимба де луна», они потребовали от старика денег на выпивку. Мишель, не будь дурак, выкатил им четверть своего божественного пойла, предварительно прочитав стра-аш-шное заклинание…
Рип Ван Винкиль — просто дитё по сравнению с этими мужиками. Они проснулись в 1975 году с ужасной головной болью и сразу выпустили диск «Hair of the dog»** После этого они стали известны, как никто другой. Толлер Крэнстон им очень завидовал. Спасибо Нострадамусу…
ON THE BITCH
Его предки были ирландцами и итальянцами, обыкновенными работягами. Мамаша работала на чулочно-носочной, а батюшка колесил по дорогам Англии в большой мохеровой кепке и в автобусе. Мальчика звали Крис Ри.
Все детство его прокатилось по пригородным свалкам, где Крис с ребятами бал бутылки из рогатки и издевался над людьми, которые приходили их собирать. Так он прожил пятнадцать лет.
После скромно отмеченного дня рождения, матушка собрала Крису узелок с нехитрыми пожитками и сказала: «Ступай в люди. Нечего на нашей шее то висеть…» Так Крис покинул отчий дом и стал капитаном «Арабеллы». Лет десять он гонял этот банановоз под либерийским флагом, пока корабль не напоролся на айсберг. Команда погибла, а Крис, уцепившись за обломок мачты, спасся и попал на остров, где уже прочно обосновался дедушка Робби со своими козами. Там Крис спал, околачивал с пальм кокосы и доил коз. А в перерывах между этими занятиями писал песни. Просто так, для души. Песни он посылал с оказией на студию ЭМИ в Англию. Посылал и посылал, пока контракт не подписал. А когда подписал, пожал старине Робби его сухую стариковскую руку, подарил ему почти новые трузера и поехал записывать «On the Bitch», «Road to Hell», «Le Bаteau ivre».
Последний чертовски хорош.
PET SHOP BOYS
В давние-предавние времена, когда снег был белее, а грязь чище, жил на островах Туманного Альбиноса карлик-философ. Звали его Дживанмукта.
В доме № 137 на улице Героев-космонавтов он содержал маленькую аптеку, которая так и называлась «У Мукты». Целыми днями карлик суетился, продавая слабительное, закрепительное и медицинский спирт. Зашивался по-черному —ножки-то маленькие! А у него еще ко всему прочему зооуголок был: ну, там всякие крысы, скунсы, морские свиньи и здоровенный белый змей по кличке Дэвид. И за всеми этими тварями приходилось убирать, сами знаете что. На философию времени совершенно не оставалось, и это здорово бесило карлика. Бесился он так, бесился, вдруг видит: идут юные тимуровцы — мальчики PET и SHOP. Аптекарь свистнул им в окно и говорит: «Эй, хлопцы! Будете у меня батрачить — я вам по двадцать центов на рыло кажный день!» Тимуровцы согласились и стали убирать дерьмо за карликовым зверьем и змеем. А это вам не тульские пряники жевать, прямо скажу. Через пару лет у них прорезались голоса, и они порешили слинять в шоу-бизнесс. Карлик очень расстроился, а тимуровцы придумали себе название «Pet shop boys» и теперь сдирают песни у «Village People».
1812
«Скажи-ка, дядя, ведь недаром…» На месте этого самого дяди, я бы не думая, сказал: «Да-да, племянничек, отнюдь». Почему? Смотрите сами.
Наполеон мужчина был великий, но гнусный. Мало того, что имя свое слизал с коньячной этикетки, так он еще потом и Москву спалил. Хорошо ли это? Нехорошо. Но были во всех этих франко-русских разборках и положительные моменты. Сидит Кутузов в Филях, чай пьет, а дохтур очередную турецкую «дум-дум» ему из глаза вынимает. Подчиненные на карте боевых действий кроссворды рисуют. Все, стало быть, как положено. Вдруг залетает курьер и орет благим матом:
— Михайла Илларионович! У нас теперь такая штука есть! Во! «Barсlay James Harvest» называется. Вчера по войсу Америки слыхал.
Кутузов чаю хлебнул и говорит:
— Ну, а дальше то что?
— Да, как же, Михайла Илларионович, ихняя «Niagara» теперь ведь в жопе!
Тут еще шведы какие-то объявились с песенкой про Ватерлоо. Как они спели, так и получилось: американцы открыли второй фронт и загнали всех в резервацию. В Париж, точнее. «Van Halen» на радостях записал пластиночку «Ou 812» («О! 812!). Очень даже специальную — нашим понравилось.
КАК ОДИН ЧУВАК ЛОХОВ РАЗВОДИЛ
(Сценарий к фильму «News of the Yold»)
Лох — животное небольшое, что-то среднее между яком и мексиканским койотом. Имея очень маленькую головку и большие уши, он, тем не менее, способен с неимоверной быстротой плодиться, размножаться и мигрировать. В общем, один чувак решил их разводить. Набил свои закрома и сусеки «Вискасом», «Педигри» и лотерейными билетами. В большом пребольшом бараке поставил он телевизор и притащил туда первую партию лохов. О-о! Это были не лохи, а какие-то ирландские «ультра»! через полгода они разнесли к чертям собачьим свой барак и разбежались, но тут шарахнула «Большая Зельда», у лохов случился геморрой в мозгах, и все они умерли.
Очнулся чувак от летаргического сна, почистил зубы и врубил на всю катушку «Look at Youself». До сих пор, между прочим, слушает.
А вы читаете всякое дерьмо.
P.S. не будет.
ФИЛОСОФИЯ
Один умный малый изобрел колесо, другой назвал его совершенно диким именем perpetuum mobile — и понеслось!
Бился в конвульсиях Веселый Поджер. Пиратов пачками вешали на реях. Знаменитый ямайский ром стал достоянием мировой общественности. Курс доллара неумолимо падал. Бундесы при Вердене травили газом союзников, а печально известный двойник «Титаника» крушил своим хилым бортом могучие айсберги.
Вальтер Скотт к тому времени написал своего знаменитого «Степпен Вульфа», именем О’Генри назвали сорт пива «Балтика №6», а вчесть группы «LZ» — дирижабль заслуженного немецкого графа.
В заваленной напалмом деревушке где-то в районе Сайгона жили Лао-цзы, Конфуций и Бердяев. Они смотрели на все и думали: «Дерьмо случается». Так появилась философия.
СОТВОРЕНИЕ МИРА
На сей раз речь пойдет о сотворении мира. Обещаю рассказать вам правду, а не какие-то там бабкины сказки. Забудьте то, что вы раньше слышали, видели и читали.
Все суета.
Ясно, что это мировое безобразие придумал не кто иной, как Джизус Крайст Суперстар со своими помощничками — Жаком Эффелем и двумя братками Гиннесами.
Эффель создал визуальный проект сотворения, а братки накропали сценарий, по которому мы с вами сейчас и кривляемся.
К Джизусу в те горячие дни лезли в дверь головы, как-то: Менделеев с каким-то химическим сонником, старик Дарвин со своей обезьяньей эволюцией и Тулуз-Лотрек с картинами, изображавшими женщин легкого поведения. Напрасно старались — все трое получили по пинку под зад.
Джизус подписал этот проект — и дело с концом. Потом все смешалось: китайцы построили Великую Стену, Чкалов пролетел на самолете под мостом, а на мачте в
Филадельфии «Пилоты» набили морды ребятам из ЦСКА,
Обидно, да?
RED HОUSE
(страшная история)
Жил-был мальчик. Обыкновенный. Кушал потихоньку манную кашу и учился в школе на «отлично», маме с папой на радость. А тут вдруг день рождения у него приключился. Предки отстегнули сопляку тити-мити, он и купил себе какой-то паршивый совковый кассетник. И пару (!) кассет — Машу Распутину и Джими Хендрикса.
Продавец, милый такой паренек, сказал мальчику, продавая кассеты: «Не слушай «Red House» у Джими Хендрикса».
И все. Ничего больше не сказал.
Мальчик домой примчался и сразу «Red House» поставил. Нажал у магнитофона кнопку — и умер. Потом мама с папой нажали и тоже умерли. И бабушка с дедушкой, и соседи по лестничной клетке, и санитары, и милиционеры, и все прочие. Словом, извел этот «Red House» весь городишко под корень. Один продавец остался жив, потому что слушал дома «Led Zeppelin» («Black dog», вроде).
Что, испугались? А вот и нет тут никаких «черных рук», «пестрых лент» и всяких там «Куджей». Просто на заводе один проводок неправильно припаяли. Ну, всех током и застукало. Учите, детки, физику.
А слушать можно все. И даже Джими Хендрикса. Сам знаю.
YESTERDAY
(отрывок из мемуаров)
Жил-был дед Крылов. Писал басни. Получалось у него довольно-таки складно и много. Просто масса всяких басен и побасенок! А однажды взял и как из ружья — БАХ! Залудил вещь под названием «Slon i mosьka». Что было! Ни в сказке сказать… И ваще.
Приперлись тут к старику «битлы» . «роллинги», и прочие всякие гопники типа «ганзов» и «нирванцев». Выпили виски, закусили жирным дедушкиным котом, набросали окурков по всем углам и ушли. Загоревал дед после такого куража с конвульсиями, да и заболел. Но никто этого не видел. Дед к тому же еще и карму потерял. Снял и запамятовал, куда положил. Так и помер.
А «битл» Пол вещь эту чуть-чуть переделал и спел. Таким макаром, братки, и получилась эта самая «Yesterday».
ОДИН ВЗГЛЯД
Сидели как-то вечером у камина Оззи, Штирлиц и Кола Бельды. В дурака играли. Тогда Штирлиц, он всегда на выдумки горазд был, и говорит: «Давайте, ребята, поспорим у кого взгляд тяжелее?»
Сказано — сделано. Забили на ящик «Мартеля». Высунул Штирлиц голову из окна и как посмотрел на Красную площадь, так часы на Спасской башне — р-раз! — и остановились. Ясное дело, это Петька с Василий Иванычем их подкрутили по приказу Штирлица. Удивились тут Оззи и Кола Бельды. Покряхтели. «Однако силен…» — сказал Оззи, высунул голову из окна, поглядел в даль, и часы на Биг Бене — р-раз! — и остановились. Понятно, их там Ури Геллер подкрутил — Озькин дружок по жизни.
Кола Бельды ничего не сказал, из окна выглядывать не стал, поглядел тихонько так и песню про тундру запел. В это самое время «Боинг 747», будь он неладен, и ухнул вниз! Оззи со Штирлицем смеялись до слез, когда смотрели «Новости». А Кола Бельды сидел молча и все «Мартель» из пиалы прихлебывал.
А всяким там бредням о советских истребителях не верьте. Несерьезно это.
ROLL OVER BEETHOVEN
Эта история, други мои, имела место не так уж давно и, как и все предыдущие, вовсе не относится к категории «из ряда вон». И все же…
В одном из многочисленных гамбургских кабаков лабал на рояле седой большеголовый дядька Людвиг Ван, а по фамилии, кажется, Бетховен. Играл он очень нехило, но больно суровые блюзы без всяких там «тутти-фрутти» и «йе-йе». Солидный, в общем, был мужик.
Как он держался на работе, один черт знает: каждый день бухал ведь безбожно. Просто даже без перерыва. Так и жил.
Однажды в кабак забрел Чак Берри — известный писатель из Египта, он еще с Хемингуэем очень дружил. Тут как раз случай и приключился. Когда Людвиг Ван наяривал очередной блюз, подошел к нему Муслим Магомаев и громко так крикнул: «Слюшай, па-астаранись, Бэтховэн, да-а! Пэть буду!» Старик под рояль свалился, заболел скоротечной водянкой и помер, не приходя в сознание. А Чак Берри подумал-подумал и написал книгу «Roll over Beethoven», что в переводе на арабский означает «Сатанинские стихи». Теперь вот и прячется от Аятоллы Хомейни.
ЯСНАЯ ПОЛЯНА FOREVER
(повесть)
В давние-предавние времена жил человек по фамилии Иванов. Служил он в царской армии, да надоело, и решил он уволиться подчистую и заняться бумагомаранием. Уволился. Фамилию «Иванов» сменил на «Толстой», так ему экзотичнее показалось, а имя-отчество оставил свои: Лев Николаевич.
Поселился в деревне Ясная поляна и зажил там трудами литературными. Так исписался, что об имидже своем и думать забыл: патлы — во! Бородища — еще хуже! И босой к тому же: порты линялые да рубаха. Во как литературою увлекся.
Ему уж и Рождественский Роберт, и Смоктуновский в один голос твердят: «Ты бы, Лев, приобулся хоть. Всех ведь нас позоришь, понимаешь…»
А ему — все по барабану. Тут Руст на своем самолетике приземлился, прям ко Льву во двор. Лев в это время жену с руки кормил (она у него почти ручная была). Руст его Кодаком пощелкал и улетел. И начался тут на всем земном шарике такой бум, что ни в сказке сказать, ни пером описать. Куча народу патлы поотпускала, бороды тоже и напялила на себя порты линялые. Порты по-ихнему «джинсы» назывались, а сами они «хиппи». Ничего такого не делали, только курили травку и в Вудстоке на гитарках бряцали.
А Лев Николаевич прославился. Даже в «Rolling Stone» о нем статейка была. Потом он еще «Войну и мир» написал, но книжка осталась как-то незамеченной.
ГИТАРНАЯ ИСТОРИЯ
В те далекие времена гитар никаких не было. Вообще. Были только скрипки и литавры. Да, чуть не забыл, волынки еще. Вот всем и приходилось на скрипках играть: и Паганини, и Муссолини, и Блэкмору. Такой вот рок-н-ролл, понимаете. И на весь мир — три мастера: Страдивари, Гварнери и Фендер. Был еще Людвиг, но тот исключительно литаврами занимался. Тоска «Julу Morning» и та вся сначала на скрипках была записана.
Страдивари и Гварнери были уже старыми замшелыми пердунами, только и делали, что лейблы свои на скрипочках ставили, но Фендер не такой был. Целыми ночами сидел и мучился: что бы такое новенькое придумать?
В одну из таких вот ночей к нему и завалился пьяный Дали.
— Что, — говорит, — Лео, пригорюнился? Что нос повесил? Али жизнь не мила?
— Да я, вот, понимаешь, Сальвадор, что-нибудь новое придумать хочу, а не получается.
— Не кручинься, Лео, ложись спать. Утро вечера мудренее… — сказал Дали, поднял с пола листок бумаги и принялся рисовать.
Утром проснулся Фендер и видит: нарисована большая скрипка с «рогами» и с шестью струнами, и всякие голые женщины. На женщин Фендер даже смотреть не стал, а собрал команду и давай штамповать свои «телекастеры» и «страты».
Старики Гварнери и Страдивари обанкротились. Дали долго смеялся. А Блэкмор до сих пор на «Фендере» играет. Такие вот дела.
А вы говорите: «Испания! Испания!» Испанцы тут просто курят…
ХОРОШЕМУ ЧЕЛОВЕКУ ПЛОХО
Один хороший человек проснулся утром с тяжелой головной болью. Во рту — будто Первая Конная ночевала, в глазах — синий туман. Плохо, в общем, дело. По стенам черти бегают, и ползаетвсякая сволочь т. Делириум тременс полная. С капустой тоже проблема: последний ваучер три дня назад пропил. Хоть давись.
Так этот чел и собрался было поступить. Оторвал люстру, повязал на крюк веревку, да и призадумался: » Как же теперь без меня люди жить будут? С ума, наверное, сойдут?! А, может, и не сойдут вовсе? Надо что бы хоть запомнили!»
Взял он гитару и как задавит песняка на весь дом восходящего солнца. Соседи все дела побросали и стали ему орать: «Заткнись, гад, а то ментам сдадим!» — и угрожать побоями. А он на них положил и еще громче запел. Душа у человека играет, а струны рвутся.
Тут со стены чертик сбежал, похлопал парня по плечу и говорит:
— Ты, мужик, че орешь-то? Режут что ли?!
— Да, нет, — отвечает ему человек, — просто повеситься вот хочу!
— А стоит ли? — спросил чертик и исчез куда-то.
«А и, правда, — подумал себе этот чел, — за каким мне это надо? Да и на гитаре я клево играю…»
Остался этот человек жить, и все стали его называть блюзмен. В честь того чертика.
ВУДСТОК
«В далекой стране Италии,
там, где небо такое синее,
жил простой итальянский парень
по фамилии Бурратини…»
(Роберт Р.III)
Да-да, и Буратино, и папа Карло, и Пиппо Франко, и Тото Кутуньо, и Мастрояни, и даже Сябрина — все они живут в Италии. На площади Сан-Бабила в городе Сан-Ремо.
И все-то у них там прекрасно, и все-то у них там есть: и «Джелато», и чертовски хорошие «Дольчики», и оливковое масло. Одним словом — курорт. Поэтому и решили в Сан-Ремо проводить ежегодный музыкальный фестиваль. На праздник Святого Йоргена съезжаются сюда попсярники со всего света и поют свои макаронные песенки.
Рокерам было очень обидно: в Сан-Ремо их не приглашали. Городские власти просто не могли обеспечить бензином все роккеровские «Зиппо» и «Харлеи», а самих патлатых — пивом.
Долго терпели эти талантливые люди издевательства над их очень ранимым самолюбием. Наконец, надоело, и в один из солнечных итальянских дней они все примчались в Сан-Ремо. Власти, недолго думая, собрали всех своих карабинеров, и те своими паршивыми карабинерами отогнали безоружных рокеров до Попенгагене.
Старику Равви Шанкару — и тому навешали. Карабинеры — они и в Африке карабинеры…
Музыканты подумали-подумали и решили, что у них должен быть свой фестиваль, вудстокский. Но вся беда была в том, что никто не знал, где этот самый Вудсток находится. Даже Джонни Винтер. Решили искать. Через три года караван «Дэвидсонов» прибыл в Вудсток. Местный фермер дал хипстерам кусок земли, и они устроили там такой сейшн, что в Италии после этого был объявлен такой глубокий траур, будто их «Сквадра Адзурра» проиграла сборной Монголии. Но потом все утряслось.
Теперь все довольны: рокеры ездят в Сан-Ремо загорать, а любители спагетти приезжают в Вудсток послушать музыку. Настоящую.
ДЖЕКСОН
Как это ни прискорбно, но факт надо признать. Факты — вещь неумолимая. Наконец-то мое стило добралось до всеобщего идола всех времен и народов, до Майкла Джексона. Это сейчас про него говорят? САМ сказал, Сам сделал. Товарищ Первый снялся в клипе!!! Придется, как и всегда, поведать правду честному люду. Ну, не могу без этого, хоть режь. Держите, в общем, серпом по молоту.
Отцом маленького Миши был дядя Том, он вывез его из Штатов полугодовалым ребеночком. Надо было как-то спасаться от суда Линча. Любой бы на месте Тома бежал, куда глаза глядят.
Приехали они в Россию в конце двадцатых всей семьей: мама — Гэрриет Бичер (в девичестве Скарлетт), папа Том и маленький Мишаня. Наша любвеобильная страна приняла этих славных диковинных людей с распростертыми объятьями. Фотографии черных эмигрантов расходились миллионными тиражами и вскоре получили статус «платиновых». Особенно эффективно смотрелось фото «Пикник на обочине», где вся семейка сидела в буденовках на фоне первого советского трактора и кушала русскую водочку.
Потом Мишаня снялся в двух нашумевших картинах — «Максимка» и «Цирк». Популярность росла, но годы шли. Предки Мишани почили в бозе. Сам он стал уже здоровым жлобом и на роли «максимок» не подходил. Долго думал Джекки, и к восьмидесятым годам решил освоить «Лунный шаг», зачем и переметнулся за бугор, на свою историческую Родину.
На Родине его уже ждали троюродный дядя бвана Квинси Джонс, молодая чернокожая певица Мадонна и другие. Это уж после нескольких пластических операций появились на свет миф о семье Джексонов, «Триллер» и «Разаманаз».
Мелочь, а ведь приятно…
НАЧАЛО
Один известный поэт, кажется, Котэ Махарадзе, сидел дома и писал чудные сонеты. Чисто брат Вильям, ни дать, ни взять. Написал вот такое:
Муха бьется о стекло,
На столе стоит берло,
И кассета с крисдебургом
Уже кончились давно…
И схватился за голову; а ведь в этом есть что-то шедевральное! Ну, и понесся к другому великому поэту. Прибегает — с ходу ему все это дело в рожу:
— Каково, брат Башмачкин?!
Башмачкин сделал кислую мину, и говорит:
— Знаешь, Котэ, здесь кое-что надо подправить. И как-то знаешь сыровато, что ли…
«Мудак!» — подумал Котэ, но сонет свой подправил.
Пошел дальше. Кого-то дома не было, кто-то блевал после конкурса красавиц, а иные — были и такие скоты! — вообще не открывали Котэ дверь. Короче, полгода он так и ходил. Ничего не ел, не пил, только «Мальборо» курил. В конце концов, добился успеха. Вот что получилось из его сонета:
Над землей летели лебеди
Солнечным днем.
Было им светло и радостно
В небе вдвоем…
Дальше, естественно, в таком же духе. Многим понравилось! С этого и началась советская эстрада. А вы не знали?
ВАН ХАОЛИНЬ
Когда в Китае правил великий-превеликий кормчий Мао, жизни никакой не было. Все население превратилось в сплошной шар цвета хаки, а тем, кто поднимал свою прогрессивную голову, хунвейбины «давали гвоздя». Драконы, и те все свалили на озеро Лох-Несс. Там им, правда, тоже неспокойно было, но все получше. В один прекрасный момент Мао сыграл ящик, и началась новая культурная революция: все китайцы стали петь, танцевать и рисовать картины а-ля бабушка Мозес.
Так прошло семь дней. И вдруг один китаец по имени Ван Юй вспомнил: «Рок-н-ролла то у нас нет!»
Нет, значит, будет. Срочно закупили у русских лучший в мире аппарат «Венец» и начали искать музыкантов. После долгого отбора — а длился он тридцать лет и три года — были отобраны самые лучшие ребята: Ван Гог, Ван Даг, Ван Бастен, Ван Дер Грааф, Ван Хаолинь и, естественно, сам Ван Юй. Дальше все пошло, как по маслу, они поставили на уши Китай, Америку и Берег Слоновой Кости. Вот так.
По всем каталогам команда проходит под названием «Van Halen», а их последний диск «Лишь та ошибка, что не исправляется», ищите в студиях звукозаписи. Приятного вам слушанья.
JUMPING JACK FLASH
Шла гражданская война. Красные, зеленые, золотопогонные — все дрались, как чумные. Тем более что война была между Алой и Белой розой (то есть между Севером и Югом). А музыкантом на это, сами знаете, плевать. Гастроли — так гастроли. Вот «роллинги» в Одессу и прикатили. Джеггер, тот как приехал, так сразу и сказал своим ребятам: «Я хочу иметь здесь отдых. При такой дивной погоде надо отдыхать. Зачем эти люди воюют?» Покачали дружки его головами лохматыми и пошли пить пиво. На Дерибасовскую.
Все бы хорошо, ан нет. Эти трое козлов: Сухов, Верещагин и Абдулла драку затеяли. Мочили всех подряд: и негров, и японцев, и даже вьетнамцев.
Джеггер на все это дело с интересом смотрел. А потом бармена спросил:
— Дарлинг, как зовут того чувака с полотенцем на голове?
— Абдулла, товарищ Джеггер, — отвечает бармен.
— А-а, Джек, значит, по-нашему, — сказал Джеггер и дальше пиво пьет.
В этот момент Верещагин Абдуллу в окно и вышвырнул. Стекло — вдребезги! Телки — в крик! Сухов — из нагана по люстрам! Абдулла с мостовой поднялся и прыжками в кишлак свой побежал.
А Джеггер покачал головой и говорит:
— Jumping Juck Flasn, — что в переводе значит «Абдулла — попрыгун».
Бармен головой закивал и говорит:
— Йа, Йа, натюрлих, товарищ Мик. Совершенно правильно.
Потом все помирились. Стали жить поживать да добра наживать. А кто слушал — молодец.
YELLOW RIVER
Америка, до того, как появился Нью-Йорк, была аграрной деревенской страной. Сплошные фермы и фермеры. А еще были ковбои (перевод очень прост: cow — корова, boy — парень), т.е. коровьи ребята. Они пасли стада и вдребезги разносили салуны, потому что напивались как свиньи, и не умели себя вести, как джентльмены.
Впрочем, это были мирные люди. Но нашлись и такие, которые начитавшись «Крестного отца», решили стать бандитами. Они начали грабить поезда, а баксы, заработанные нечестным путем, опять же просаживали в салунах.
Однажды эти амигос сидели в кабаке и глушили виски, развлекались стрельбой по таперу. После второй сотни попаданий бедняга умер. Играть и петь совсем некому.
Один хозяин остался. Приставили ему к виску кольт и вежливо так попросили:
— Давай, «Девочку Надю», скот-тина!!!
Человек этот никакой «девочки» не знал и спел наглым бандидос индейскую народную песню «Yellow River». Это его и спасло.
А песня эта продержалась в хитах лет триста. Даже хор Пятницкого пел в свое время: «Есть герой в мире сказочном, он смешной и загадочный…»
Правда, это было так давно.
ДЕВУШКА С ЖЕМЧУЖНЫМИ ВОЛОСАМИ
Можно подумать, что вся клевая музыка написана в Англии или Америке.
Ничего подобного. Мадьяры, например, подарили миру не только тупоголовых гонведов, которые пытались избить пряжками бравого чешского солдата. Нет, мадьяры подарили миру пару-тройку композиторов среднего пошиба и две великие команды — «Омега» и «Хунгари». Ребята из «Омеги» курили исключительно трубки, носили бороды (не «зизитоповки», а, естественно, «омеговки») и родили на свет такую вещь, как «Девушка с жемчужными волосами».
Это был сингл на 450 оборотов. Маленькая такая пластиночка с большой дыркой посередине. Начиналось там все, кажется, с «ми минор». Да, точно. И чтобы не быть голословным, вот краткий перевод текста (с мадьярского, разумеется):
«Девушка покрасила свои рыжие волосы в модный светлый цвет. И думает, у кого бы спросить, идет мне — не идет?
Подумала — подумала, подходит к морю и спрашивает:
— Море-море, красива ли я?
— Спроси у берега, на котором ты стоишь, — прошептало ей море и покатило дальше свои синие волны.
Тут девушка и берег достала:
— Берег-берег, красива ли я?
— Спроси у дуба, который растет на мне, — ласково ответил ей берег.
Девушка пошла к дубу и спросила:
— Дуб-дуб, красива ли я?!
— Спроси у юноши, который спит подо мной, — прошуршал ей могучий дуб.
Девушка разбудила юношу и спросила:
— Юноша, красива ли я?!
— ДАПОШЛАТЫ!!! — ответил юноша и опять уснул.
А девушка заплакала».
Вот как я грустная история. Ребята хотели назвать эту вещь «Девушка, уходящая вдаль», но название «Девушка с жемчужными волосами» им показалось более романтичным, что ли, и интригующим. Вам-то как?
КОНЬ ТУГЕЗЕ
В далеком древнем городе, где полно было чингизханов, калигул и ломброзов, коротала свой век прекрасная Эммануэль Вторая. Мэр города — ее незабвенный папаша Пью — объявил: тот получит руку дочери, кто победит на ежегодных всемирных скачках.
Многие джигиты собрались на состязание: Хоббит, Дик Френсис, Том-Круз-Кастильо. А последним на своем любимом коньке подъехал Ярты-Гулок.
Все джигиты издевались и смеялись над ним. Он внимания на этих неумных людей не обращал, только говорил: «Ничего, гайз, мал клоп, да дорог». Дали старт. Все эти дикифренсисы облажались, а Ярты-Гулок, конечно же, первым пришел. Когда его фотографировали на обложку «Советского воина», он скромно потупился и сказал: «Вся заслуга тут не моя. Если б не мой конь Тугезе, не видать бы мне принцессы».
Все газеты мира напечатали потом эту знаменитую фразу, а Битл Джюс посвятил этому коню песню, которую так и назвал — «Конь Тугезе».
ROCK-N-ROLL
Совсем уже подлые вещи творятся на этом свете. Любят люди себя и других облапошивать, из этого состоит почти вся их сложная жизнь. Но бывают все ж и такие, которым истина дороже всего.
Я это вот к чему. Все африканское меньшинство в Штатах пело госпелс и играло блюз. Девочки рождались уже готовыми Тинами, а мальчики — Мадди Уотерсами. Когда ребенку исполнялся год, ему на шею вешали гитару, а в зубы давали губную гармонь и — вперед на табачные плантации!
Тяжело приходилось ребятам. Чтобы как-то выжить, они придумали jazz. Весь Нью-Орлеан визжал и плакал целыми днями и ночами. Это была музыка толстых.
А потом случилось событие, о котором до сих пор вспоминают старожилы района Южный Бронкс. Маяковский гостил у своей бабушки-миллионерши. В карманах — грины, в углу рта — папироска, а в авоське — «Jeam Beam». А здоровенный, вообще, был мужик.
Так он гулял по буржуйским авеню. Идет себе никого не трогает, стихи пишет. Подходят трое и в лоб ему тычут «магнум» 45-го калибра (как у Грязного Гарри):
— Фак твою расфак! Давай мани, «Jeam Beam», и папиросы!
Володя как был в белой рубашке, так и навернул двоим по мордасам. А третьего взял за клифт и спокойно сказал:
— Вертишься?! К любым чертям с матерями катись, козлина!
И пнул малайца под зад.
Потом эти трое стали шляться по всяким притонам и рассказывать всем, какой это был Rock-n-roll!
Элвис в то время еще не родился.
ВИНСЕНТ Д. ФЕРНЕР
Нет, не угадали. Никаких вам француженок не будет! Ни Пиаф, ни Матье и не этой самой Мулен. Облом.
В хоккейной команде «Detroyt Red Wings» играл под 66-ым номером Винсент Фернер. Стоял, как говорят, в дыре. А канадским профи, сами понимаете, ничего в рот не клади — все кости переломают. Дерутся жутко. Ну, и Винсента на каждой игре избивали. Да, точно. То нос сломают, то ногу, а то просто очередное сотрясение мозга сделают. Забили Винсента так, что начал он ловить такие глюки, какие у нас только с «Рояла» ловятся. Ведьмы, змеи и злые бабуины атаковывали его каждую ночь.
Пришлось детройтцам в ворота Бобби Халла поставить, а Винсента попросили. Так и сказали: такой хоккей нам не нужен! У них, у капиталистов, всегда так.
Сидит Винсент в баре. Нажрался желудей так, что любому понятно — обидели спортсмена. А мимо в это время проходил дедушка Хич. Посмотрел он на Винсента и говорит: «Очень вы, молодой человек, мне для «Психоза» подходите». И забрал его с собой.
Стал Винсент сниматься в кино. В основном это были триллеры, чиллеры, саспенсы, шокеры и рокеры. С последних-то все и началось. Винсент придумал такие шоу ужасов, что люди просто тряслись от страха на его концертах. А у некоторых даже челюсти выпадали, правда, вставные.
Но это все было давно, а сейчас этого человека зовут Alice Cooper, ему 73 года, он живет один в замке Валотт и пишет мемуары. Почитайте на досуге «Hey Stoopid», что в переводе на русский означает «Майн Кампф».
SMOKE ON THE WATER
На этот раз все сущая правда. Но никто уже не поверит, точно знаю. И все равно расскажу.
В Швейцарии все ломится от банков, сыра и нейтралитета. А еще есть озера и Альпы. В остальном же это вполне заурядная страна. Надо было как-то всколыхнуть такое болото. И вот как это произошло.
В одно и тоже время, в один и тот же тихий городок под названием то ли Туборг, то ли Будвайзер приехали «лиловые» и Франк Заппа. Заппа занял студию звукозаписи, а «Д.П.» — мотель с видом на озеро. Вышел Лорд покурить на балкон, увидел красотищу вокруг и говорит:
— Слушай, Ричи, черкани-ка пару строк вот по это озерцо. Я даже название придумал — «Блю Воте».
На что заносчивый Блэкмор ему ответил:
— Посплю, а уж потом напишу.
На том и закончили.
А Заппа сидит в студии и издевается над аппаратурой. Его «Матери» ведь все подряд играли, чего только душа не пожелает. Играют-играют, а саунда нет. Не прет саунд — и все дела. Заппа рассердился и швырнул окурок мимо урны. Ну, и устроил там второй «кошкин дом». Метценгерштейн, и тот бы позавидовал: дымище на всю округу.
«Лиловые» похватали свои шмотки и выбежали из мотеля — думали, у них горит. Стоят, смотрят на озеро, а его почти и невидно — смок вокруг. Блэкмор подумал и говорит Лорду:
— «Блю Воте» — это, конечно, нехило, но я другое названьице придумал: «Smoke on the Water».
Сел на ступеньки и за десять минут сделал такое, от чего все до сих пор тащатся. А если бы не пожар, ничего бы и не было…