Думаю, для многих этот вечер 14 декабря в баре «Варвар» был не столько фактом музыки или общения — сколько удивительным погружением. И даже своеобразным спиритическим сеансом. Как минимум трёхуровневым — по числу отделений концерта: соло и две части ударно-роковых. Антракты я оставлю на совести — в промилле и объятиях — каждого отдельного гостя. А гостей было — не протолкнуться!

Периодически я увлекалась рассматриванием отдельных персонажей и ловила себя на том, что начинаю воспринимать происходящее через того или иного человека. Его или её глазами, ушами, мимикой, жестами — такое возможно вообще? Нет, сразу оговорюсь, я не пила — разве что надышали)

Однако — к музыке, к Воротам, к Александру!

Александр Яковлев (Alexandr Yakovlev) и «Новые ворота» сегодня — это, конечно, не про будущее. А если и про него — то сверхбытийное: где — либо ничего, либо без обузы тел — но ещё живее и злее прежнего, прижизненного, божьей кукушкой отмеренного.

«Новые ворота» — на вздохе опрокидывают в прошлое, в то время — когда еще все во плоти и кровь кипит, а смерть лишь романтичный образ. Однако куда бы ты не опрокинулся — понимаешь, что заворожён и потрясён прежде всего здесь и сейчас — моментом музыкального откровения. А таких моментов не счесть — на том «Ворота» и выросли, и стоят…

Кстати, стояло-сидело на сцене в этот раз четыре человека.
Сам Александр Яковлев — со всем своим струнно-духовым арсеналом (все гитары стояли тоже на сцене — и под рукой, и радостью для глаз, держали крепко тыл, и лучшей декорации нельзя придумать).

Наталья Спирина играла на скрипке так — словно ей год не давали этого делать (хотя это точно не про неё, но ощущение было именно такое) — и вот, наконец-то, дорвалась, надышалась! И столько заразительной страсти было в этом — но не удушающей ни в коем случае, а воодушевляющей, сильной и трепетной одновременно, жизнетворительной. Воплощённая Инь.

И мужчины не спорили, не противились её власти. Хотя иногда мне казалось, что Макс Осокин — зыркая своими зенками обаятельного плута в щель между цветными очками и шляпой — вот-вот заискрит 32-ми и разрешится в 64-х! Но обошлось. Всё-таки не зря совсем рядом был бас-гитарист — прохладный, сдержанный, утончённо-мужественный красавец и громоотвод…

И, конечно, и снова — я голос и вокал Александра Яковлева вниманием своим не обойду. Вот что заметила, посетив череду концертов: при всем профессионализме, при всей наработанной технике — он позволяет своему голосу такую милую моему сердцу нестабильность, ну или чуткость. Голосовой импрессионизм — я бы так это определила.

«Маэстро не в настроении» — вдруг ловлю кисточками ушей замечание соседа. Соглашаюсь на долю секунды, но тут же с сомнением представляю Яковлева в кураже, молодцеватой бодрости и чистой радости — и аж зубы сводит…
Как бы он тогда во всей этой прелести ново-воротные песни-то пел? Песни — что так часто написаны не умом и не сердцем даже, а небоязнью отпускать себя в пропасти, в дыры чёрные. Ведь некоторые строки и звуки, видения — как будто из трещин и провалов в земной коре, всей человеческой и нечеловеческой истории. Чёрт-те откуда.

С движением концерта стали подключаться разные «духовные», по выражению того же соседа слева, инструменты из этнической коллекции мастера. И чем дальше — тем духовность сея росла в размерах, пока не явлено было нечто двухметровое, похожее на альпийский рог, но будто обрусевший. Да простит мастер невежество моё… — надо всё-таки ему продолжать устраивать выставки публичные своих богатств музыкальных, да с лекциями.
Стоит ли говорить, как Александр Яковлев играет на всём, что он берёт в свои волшебные руки, и не только в руки? Да, стоит. Но лучше это слышать — хотя бы раз!

Из тех песен, что я не знала раньше, мне глубже всего зашла про шарманщика. К тому же автор слов сидел в зале, был назван и аж светился от счастья — а, может, это песня так наполняла всех светом.

А в конце была «Ольга» — и порождённая ею дикая экспрессия раскрепощённых женских тел. И как бы не шутил в их адрес мой сосед-писатель, видимо, любящий всё куда более утончённое, я видела в этих русских бабах — умопомрачительных дев, когда-то юных, изящных и прекрасно отвязных, всем мужчинам на грех.

И здесь в своей псевдометафизической зарисовке я бы поставила точку или росчерк, однако в случае с Александром Яковлевым не так всё просто

Он дыхнул на нее из-под кисти
И взглядом сказал: «Воды!
Или спиртом плесни чистым —
Будем править твои труды…»

И со дна акварельной лужи —
Он вдруг стал подниматься живой:
Был до боли красив и жестоко простужен,
А в глазах — чистый спирт и души сиплый вой…

Автор — Людмила ЗУЕВА