«ДОСУГ В НИЖНЕМ», сентябрь 2004

Говорят, что рисунки, которые часто изображает человек, отражают его внутреннюю суть. Александр Яковлев, лидер группы «Новые ворота», любит рисовать драконов. Единым твердым росчерком пера, одной непрерывной витиеватой линией, выводящей причудливый узор: то ли реальный зверь, то ли феерический китайский миф. Да он и сам такой: одновременно здесь и где-то еще, и в этом почему-то чувствуется неуловимая, но явственная гармония. Мягкая пластика черной пантеры — и пронзительный взгляд, опасный, как самурайский меч. Большое нежное сердце — за жесткой броней неприступности. Мысли у него глубокие, а озвучивает их с парадоксальным юмором. Земной обычный человек — и легендарный персонаж нижегородской рок-сцены. Может, в таком сочетании несоединимого и проявляется цельность характера, цельность сильной личности?

ТВОРЦЫ, МИФЫ И ФОРМАТЫ

— Саша, что для тебя означает понятие «личность»? Кого ты считаешь интересной личностью для тебя?

— Личность? Геббельс.

— Почему?

— Потому что это для меня интересная личность. Ну, это шутка, конечно. Да хрен его знает! Все люди самоценны, все личности. А если говорить о том, что именно мне интересно, то это не просто самоценность личности, а то, что она делает, то есть ее какие-то внешние проявления, будь то музыка, тайцзы -цюань, живопись, — что угодно. Когда есть то, что я могу оценивать. В душу-то к человеку лезть неохота.А вот когда он сам ее выплескивает,это интересно слушать, смотреть, наблюдать. Поэтому в первую очередь, мне интересны творцы. Он — личности, они творят свои мифы. Как, например, Майкл Флетли, который начал с того, что танцевал в кабаках джигу. Чтобы ирландцы платили деньги, чтобы посмотреть на то, как чувак танцует джигу?! Это все равно, чтобы еврею заплатить за билет в Одессу лишь затем , чтобы послушать там фразу «Жора, я Вас умоляю»?! Вот это то, что я называю творческим уровнем.

— Были в твоей жизни большие личности, у которых ты мог чему-то поучиться, а, например, окружающие их таковыми не считали, они казались им странными, непонятными?

— Из тех, кто мне интересен, 90% таких, неформатных. Думаю, что именно неформатный подход к жизни и делает личность личностью. Когда человек «в формате», он менее интересен, конечно. Почему приходят полторы тысячи человек на концерт и слушают одного? Да потому что эти полторы тысячи человек форматны. Они купили билет и пришли слушать его одного, неформатного.

— Кому-то, чтобы привлечь к себе внимание публики, нужны перья и блестки. А кто-то просто берет в руки гитару и стоит неподвижно весь концерт, пока исполняет свои песни, а зал слушает, замирая. Отчего это зависит?

— От силы личности.

— Вот ты, например, на сцене всегда статичен.

— Не факт. Это просто технический момент: я всегда привязан к гитаре, а гитара привязана к пульту. Поэтому я всегда на привязи, как цепной пес. Поэтому особо не разгуляешься, не попрыгаешь. Для этого нужно очень хорошо чувствовать и аппаратуру, и сцену. Я играю редко концерты, поэтому все время боюсь, что что-нибудь вылетит или сломается. Вот и стараюсь особенно не дергаться.

— А, может быть, ты статичен на сцене, потому что публики стесняешься?

— Конечно. Вернее, я не то, чтобы стесняюсь публики… Так уж получилось, что к нам на концерты ходят практически одни и те же люди, со всеми я лично знаком и очень их всех люблю. Просто не люблю играть концерты, потому что на них ничто никогда не звучит так, как нужно, как я чувствую, и музыка выдается с определенной долей допущения. А вообще я больше люблю на студии сидеть. В общем-то, я подвальный житель. Тем более, что группа вроде бы ушла пока в тень, альбом долго пишется, трудно. Попытаемся сейчас с Сашей Кучеровым из группы «Глубина» сделать версию одной из воротовских песен. Я в этом процессе поучаствую как гитарист. Если говорить о «Новых воротах», то, в принципе, в составе группы за все время ее существования всегда были перемены. Вот сейчас от нас ушел наш давнишний гитарист Андрюха Шестаков. Но думаю, что ни Нос никуда не денется от этого, ни наша скрипачка Спирина (хотя Нос и сказал о ней: «Дайте отдохнуть рок-музыканту: он рожает каждый год»). Если дойдет дело до концертов или чего-то еще, думаю, все мы все равно будем вместе.

МЫ НЕ МИТЬКИ, МИТЬКИ НЕ МЫ

— В подвале сидеть люблю, а вот репетиции — нет: это работа, нудная монотонная работа. Мне нравится развлекаться, что подразумевает какую-то импровизацию: собрались, выпили — записали песню. Как только это превращается в работу, мне сразу становится скучно. Наверное, это раздолбайство какое-то природное.

— А ты часом не митек ли по натуре?

— Хороший вопрос. Я не митек по той простой причине, что лично я с этими ребятами близко не знаком. За руку с ними со всеми я здоровался, но это было: а) давно, б) я им на фиг не нужен, в) я не художник. Ну а так по мировосприятию, может быть, чуть-чуть митек. Но оно у меня для митька слишком агрессивное все-таки. Думаю, что мир немножко не так устроен, как думают митьки. Но я тоже не знаю, как он устроен. Для того, чтобы возлюбить ближнего своего, как это, наверное, положено делать, нужно этого ближнего понимать. Мне этого понимания на всех не хватает. Я могу любить только каждого отдельного человека. Я не верю тем, кто говорит, что любит весь мир. Надо любить женщин, детей, стариков, а все остальные в этом не очень нуждаются.

— Животных надо любить…

— Не факт.

— Но ты же любишь свою кошку?

— Ну, в общем, да. Кошка хорошая. Пушистая и добрая. Не царапается. Только когда я ее достаю. Кошки ведь царапаются, когда их достают.

— Это ты на ней свою агрессию так вымещаешь? А как ты от нее избавляешься вообще?

— От кошки?

— От агрессии. Что ты делаешь для того, чтобы держать себя в рамках?

— Да ничего стараюсь не делать в данной ситуации. Проще уйти с другом по реке на байдарке, когда бывает такое состояние — «человека зарезать или песню написать». Можно водки выпить. Еще можно с парашютом прыгнуть. 38 раз прыгнул — мне понравилось. У каждого своя техника.

— А гитара снимает агрессию?

— Раньше — да, а сейчас нет. Гитара стала обиходным предметом, и с ней особо не расслабишься.

— Она стала спокойной ласковой домохозяйкой — и никакого экстрима?

— По сути, да.

— Может, тебе другой инструмент завести?

— У меня много других инструментов. Но все это занимает тебя на какой-то период времени. Любое развлечение (а это не более, чем развлечение) скоро надоедает. Всего надо по чуть-чуть. И выходить из таких состояний внутри себя. Я в этих вещах абсолютно не мастер. Иногда мне друзья помогают.

— Ты свободный человек?

— Нет. Абсолютно нет.

— От чего тебе не нравится быть несвободным?

— От необходимости зарабатывать деньги, в первую очередь. О необходимости общаться с людьми, с которыми мне не хочется общаться. Я сугубо материальный и, в общем-то, практичный человек. А мои развлечения чаще всего стоят очень дорого, начиная от хорошей гитары и кончая стоимостью той же студийной аудиозаписи или парашютного прыжка. А я не люблю, когда что-то из того, что мне нравится, стоит больших денег. Это раздражает. Кроме того, наша человеческая составляющая, — не духовная, не божественная-, а именно человеческая, очень сильно ограничивает внутреннюю свободу, которая у человека изначально есть.

БУСИДО, ВЕЛАСКЕС И ХОРОШАЯ МУЗЫКА

— Саша, а как Восток вошел в твою жизнь?

— А он и не вошел в мою жизнь. Я не настолько всеобъемлющ, чтобы Восток вошел в мою жизнь. Я к нему, может быть, прикоснулся каким-то образом. Cреди всех религий и философских систем я искал то учение, что мне всего ближе. И я нашел для себя точки соприкосновения в первую очередь с восточными религиями, в частности, с дзен-буддизмом. Не могу сказать, что я сильно разбираюсь в этом. Просто в восточных техниках нашелся выход той дури, что во мне была. Хотя в свое время я занимался и мечом, и рукопашным боем, но не для того, чтобы выйти и всем морду разбить (на моем уровне это практически невозможно сделать, хотя одному делу отдано четыре года, другому — пять лет). Скорее, меня привлекло бусидо — определенные принципы поведения самурая (человека), которые совпадают с моим пониманием о чести, о человеческом достоинстве, о том, как человек должен себя вести в критических ситуациях. Мне это близко. Мне вообще интересна и близка китайская и японская эстетика.

— Когда видишь «Новые ворота» на сцене, то создается впечатление, что тебе вообще близок японский внешний минимализм при емком внутреннем содержании?

— Японский минимализм, на самом деле, — вещь-то достаточно спорная. Возьмем японскую живопись. Ты потратишь кучу дорогой рисовой бумаги для того, чтобы нарисовать один иероглиф (я пробовал, у меня не получается), будешь растирать эту каменную тушь до посинения. И, в конце концов, если все усилия, что ты потратил, сложить, то минимализмом там не пахнет. Там будет Веласкес. Может быть, это и к музыке относится. Ведь ее — хорошую — тоже надо делать долго.

Эльфия ГАРИПОВА
Фото Александра ВАХРОМЕЕВА